Неточные совпадения
— Брось меня, брось! — выговаривала она между рыданьями. — Я уеду завтра… Я больше сделаю. Кто я? развратная женщина.
Камень на твоей
шее. Я не хочу мучать тебя, не хочу! Я освобожу тебя. Ты не любишь, ты любишь другую!
Он
на пороге остановился: ему хотелось пожать мне руку… и если б я показал ему малейшее
на это желание, то он бросился бы мне
на шею; но я остался холоден, как
камень, — и он вышел.
— Ате деньги… я, впрочем, даже и не знаю, были ли там и деньги-то, — прибавил он тихо и как бы в раздумье, — я снял у ней тогда кошелек с
шеи, замшевый… полный, тугой такой кошелек… да я не посмотрел
на него; не успел, должно быть… Ну, а вещи, какие-то все запонки да цепочки, — я все эти вещи и кошелек
на чужом одном дворе,
на В — м проспекте под
камень схоронил,
на другое же утро… Все там и теперь лежит…
— Ну, дошли! теперь пойдет! Правило —
камнем повиснуть
на шее друг друга…
Еще менее грезилось, что они же, китайцы, своими руками и
на свою
шею, будут обтесывать эти
камни, складывать в стены, в брустверы, ставить пушки…
«Ничего ты не сделаешь с этой женщиной, — говорил этот голос, — только себе
на шею повесишь
камень, который утопит тебя и помешает тебе быть полезным другим. Дать ей денег, всё, что есть, проститься с ней и кончить всё навсегда?» подумалось ему.
Олень лежал как раз у места их соединения в воде, и только плечо,
шея и голова его были
на камнях.
Это
камень на моей
шее, я иду с ним
на дно, но я люблю этот
камень и жить без него не могу.
А потом Кирилл привязал
камень отцу Гурию
на шею да в окно
на Чистом болоте и спустил…
— Я удивляюсь, я давно удивляюсь, отчего меня до сих пор не посадили в сумасшедший дом? Почему
на мне этот сюртук, а не горячечная рубаха? Я верю еще в правду, в добро, я дурак-идеалист, а разве в наше время это не сумасшествие? И как мне отвечают
на мою правду,
на мое честное отношение? В меня чуть не бросают
камнями и ездят
на мне верхом. И даже близкие родные стараются только ездить
на моей
шее, черт бы побрал меня, старика болвана…
Сын кузнеца шёл по тротуару беспечной походкой гуляющего человека, руки его были засунуты в карманы дырявых штанов,
на плечах болталась не по росту длинная синяя блуза, тоже рваная и грязная, большие опорки звучно щёлкали каблуками по
камню панели, картуз со сломанным козырьком молодецки сдвинут
на левое ухо, половину головы пекло солнце, а лицо и
шею Пашки покрывал густой налёт маслянистой грязи.
— Да разве я виню? О, господи! Жалею я тебя!.. — хриплым голосом говорила жена, и в горле у неё что-то переливалось. — Разве, думаешь, я твоих трудов не вижу?
Камнем господь положил меня
на шею тебе. Умереть бы!.. Освободить бы мне тебя!..
Обыкновенно он сидел среди комнаты за столом, положив
на него руки, разбрасывал по столу свои длинные пальцы и всё время тихонько двигал ими, щупая карандаши, перья, бумагу;
на пальцах у него разноцветно сверкали какие-то
камни, из-под чёрной бороды выглядывала жёлтая большая медаль; он медленно ворочал короткой
шеей, и бездонные, синие стёкла очков поочерёдно присасывались к лицам людей, смирно и молча сидевших у стен.
— Да ведь как же? Сам себе хозяин, пошел — куда хошь, делай — что хошь… Еще бы! Коли сумеешь себя в порядке держать, да
на шее у тебя
камней нет, — первое дело! Гуляй знай, как хошь, бога только помни…
Защитив глаза от солнечного света, я с наслаждением брел прямо по густой траве к речке; как городской житель, я долго затруднялся выполнением такой замысловатой операции, как умывание прямо из речки, и только тогда достиг своей цели, когда после очень неудачных попыток догадался, наконец, положить около воды большой
камень, опустился
на него коленями и таким образом долго и с особенным наслаждением обливал себе голову,
шею и руки холодной водой, черпая ее сложенными пригоршнями.
Не потаю, потому дело прошлое: прямо веревку мне тогда
на шею следовало да
камень, да в воду…
(В столовой появляется Надежда, очень нарядная, декольте, с крестом из красных
камней на голой
шее. Стоит и слушает.)
—
На выдумки ловок, беда! Нож из жести оконной у него, об
камень выточен. А шапку видели…
на окне у него лежит? Тоже сам
сшил. Окно-то у него разбито, чорт ему кошку шальную и занеси. Он ее сцапал, содрал шкуру зубами, — вот и шапка! Иголка тоже у него имеется, нитки из тюфяка дергает… Ну, зато набожен: молитвы получше иного попа знает. Бога у него свои, а молитвы наши… Молится, да!.. И послушен тоже… Тимошка, спой песенку! Тимошка прервал молитву, взял в руки палку и повернулся к Михеичу.
Он обыкновенно ходил задами села, когда же ему случалось идти улицей, одни собаки обходились с ним по-человечески; они, издали завидя его, виляли хвостом и бежали к нему навстречу, прыгали
на шею, лизали в лицо и ласкались до того, что Левка, тронутый до слез, садился середь дороги и целые часы занимал из благодарности своих приятелей, занимал их до тех пор, пока какой-нибудь крестьянский мальчик пускал
камень наудачу, в собак ли попадет или в бедного мальчика; тогда он вставал и убегал в лес.
Брильянты
на голове, брильянты
на открытой
шее, золото и дорогие
камни на руках, парижские цветы, старые брюссели, беспощадно открытые, сверкающие плечи, обворожительная улыбка, полные, вкусно сделанные руки с розовым локотком, роскошное платье, представлявшее символическое соединение польских цветов, кармазинного с белым, — вот то сверкающее, очаровательное впечатление, которым поражала в первый миг прелестная женщина каждого при входе в ее парадную большую залу.
Есть ли этакая (то есть дочь императрицы Елизаветы) или нет, я не знаю, а буде есть и хочет не принадлежащего себе, то б я навязал
камень ей
на шею да в воду.
Мы застали Бэллу за рассматриванием подарков, присланных ей накануне моим отцом. Она была в расшитом серебром бешмете, с массою новых украшений и ожерелий
на шее, и перебирала в руках золотые нити, украшенные
камнями, тихо, радостно смеясь. Ее юный муж сидел подле
на корточках и тоже смеялся весело и беспечно.
Потом выйдет
на крыльцо княгиня Марфа Петровна — в помпадуре из серебряной парчи с алыми разводами, волосы кверху зачесаны и напудрены, наверху кораблик, а
шея, грудь и голова так и горят
камнями самоцветными.
Взводили
на него связанных по ступенькам, с навязанными
на шею камнями, и сталкивали с высоты.
Верхом
на вороном коне, с чепраком, блиставшим дорогими
камнями, с болтавшеюся
на шее коня собачьею головою вместо пауза, одетый в «большой наряд», с золоченым луком за спиною и с колчаном у седла, он стоял
на лобном месте среди спешившихся бояр и опричников.
Перед бутом стоит вол вельми великой, вырезан из черного
камня и весь позолочен; у него рога окованы медью,
на шее триста колокольцев, и копыта подкованы медью.
Иногда, в борьбе за жизнь, жертве удавалось сбросить с
шеи камень, и обреченный
на гибель выплывал
на поверхность и, держась
на воде, хватался за край ледяной коры полыньи.
Она была в синем бархатном платье, отделанном серебром; большие буфы-рукава оставляли обнаженными пухленькие маленькие ручки до локтей,
шея и часть спины были открыты большим вырезом лифа,
на груди которого играла всеми цветами радуги бриллиантовая брошь, в форме луны. Кроме этой драгоценности, в маленьких розовеньких ушках Фанни Викторовны блестели великолепные солитеры, в волосах дорогая бриллиантовая звездочка,
на обеих ручках звенели браслеты, а пальчики были унизаны кольцами с драгоценными
камнями.
Вдруг зашумело что-то вверху; поднял голову Яков Потапович и видит — коршун громадный из поднебесья круги задает и прямо
на княжну Евпраксию спускается. Выступил вперед Яков Потапович, заслонил собою дорогую спутницу и ждет врага, прямо
на него глядючи. Как
камень падает коршун сверху к нему
на грудь, клювом ударяет в самое сердце, да не успел глубоко острого клюва запустить, как схватил его добрый молодец за самую
шею и сжал, что есть силы, правой рукой.
Неистовые, рассвирепевшие опричники, получив от своего не менее неистового начальника страшное приказание, освященное именем царя, бросились
на безоружные толпы народа и начали убивать, не разбирая ни пола, ни возраста; сотни живых людей утонули в реке, брошенные туда извергами, с привязанными
на шею камнями или обезображенными трупами своих же сограждан.